В ловушке - Страница 32

Остро ощутив свою беспомощность, Белов неожиданно вспомнил, как безусым мальчишкой, только что закончившим летную школу, напросился выручать друга. Было это в сорок третьем, возле Геленджика. Петьку Кольцова подбили в воздушном бою, и ребята видели, как он выбросился с парашютом на ничейную землю. Белов полетел к нему на ПО-2, и вдруг – «мессер». Немец обрадовался уж очень добыча легкая, беззащитный «кукурузник», деваться ему некуда – и рукой провел по горлу: сейчас, мол, будет тебе «чик-чик». Было очень обидно погибать без всякой драки; Белов вытащил пистолет и для очистки совести пульнул по веселому немцу. Попал! Одним-единственным выстрелом сбил «мессера» – в первом боевом вылете. И спас изумленного такой развязкой, безмерно счастливого Петьку. А вернулся на аэродром – комполка Савельев, Герой Советского Союза и замечательный ас, вызвал гордого своей удачей мальчишку из строя и стал ругать его на чем свет стоит. Белов стоял навытяжку, обливаясь потом и с недоумением слушая ругань: может, спутал командир? А тот перевел дух и закончил: «Ну, что мне с тобой делать? Отлупить, в обоз перевести или наградить?» «Наградить!» – со смехом подсказали товарищи. Оказывается, ритуал был такой в савельевском полку…

– Белов тогда на ледовую разведку летал, а Мишка был у него бортмехаником. Самолет на корабле, выход в море все откладывается, и Мишка отправился на берег культурно отдохнуть. Малость перебрал, в каюту идти побоялся и лег спать в шлюпке. Проснулся – на одной ноге есть ботинок, а на другой нет, потерял по дороге. Разозлился, выкинул его в море, надел резиновые сапоги и пошел покупать новую обувку. Только ступил на берег – видит, торчит из грязи потерянный ботинок. Вытащил его, обложил задушевными словами и швырнул в набежавшую волну. Возвращается на корабль с обновой, а один матрос говорит: «Миш, не твой ботинок? В море плавал, выловили». Мишка сердечно поблагодарил, взял ботинок и с такой силой запустил его в море, что чуть сам за ним не вылетел… – Старик идет, братва!

Стряхивая с себя снег, в комнату вошел Белов. Хмуро обвел взглядом лежащих на койках товарищей.

– Дым коромыслом, посуда не вымыта. Кто дежурный?

– Жолудев! – выкрикнул кто-то под общий смех. Белов жестом успокоил возмущенного штурмана, усмехнулся и сел за стол. Шутка имела старое происхождение. Несколько лет назад Жолудев, яростный борец за чистоту и самый аккуратный человек и отряде, попал в нелепое положение. В Амдерме бушевала пурга, и легчики изнывали от скуки в гостинице. В переполненном номере было накурено, на полу валялись окурки, постели разбросаны. И тут в гости к экипажам заявился сам начальник полярной авиации. Вошел, округлил глаза.

– Грязь! Вертеп! Кто окурки набросал?

– Жолудев, товарищ начальник!

– Безобразие! Чья постель перерыта?

– Жолудева, товарищ начальник!

– Где Жолудев?

– Я, товарищ начальник! Только это все…

– Молчать! Всем покинуть помещение, Жолудеву – произвести уборку и выдраить пол! Через час лично проверю. – И взбешенный Жолудев остался выполнять приказ – нрав у начальника был крутой.

Белов забарабанил пальцами по столу, и все притихли

– Леша, – обратился он к радисту, – когда последний раз звонил в радиорубку?

– Только что.

– Ничего?

– Молчат.

Снова барабанная дробь по столу.

– Так… Анекдоты будем рассказывать или мозгами пошевелим? Дима, план аэропорта на стол.

Летчики переглянулись: начальник явно что-то задумал.

– А как думаешь вырулить на полосу? – недоверчиво спросил Крутилин.

– Двумя тракторами, – кивнул Белов. – Спереди и сзади, как на растяжках. Первый разворачивается, второй подстраховывает. Тросы подцепим на шасси. Становимся против ветра, запускаем двигатели и освобождаемся сначала от заднего трактора, потом от переднего. При таком ветре для разбега достаточно метров четыреста, ну, пятьсот . Чего молчишь, Ваня?

– Что-то «ура» кричать не хочется, – пробормотал Крутилин, почесывая в затылке. – Был бы ветер метров пятнадцать…

– Тогда бы и разговора этого не было, – усмехнулся Белов. – А ты, Дима?

– Ты полетишь, Кузьмич, и я полечу, – ответил Жолудев. – Но, скажу тебе, шансов – кот наплакал…

– Ребята на Востоке загибаются, а ты – шансы… Когда связывался с «богом погоды»?

– С полчаса. Двадцать шесть метров, Кузьмич… Может, на полосу и вырулим, а что толку? И самолет и себя поломаем.

– Ну, пусть не пятнадцать метров, – подал голос Крутилин. – Хотя бы двадцати дождемся, Коля.

Белов встал, подошел к телефону, набрал номер.

– Ты, Петрович? Белов. Когда дашь погоду?.. Не знаешь, сукин ты сын? А знаешь, что Серега третьи сутки на связь не выходит? Не бог ты, а трепло!

Бешено швырнул трубку на рычаги.

– Докладывать погоду каждые полчаса. Всем ясно?

Пришла беда – открывай ворота

Проверили, для страховки еще раз зачистили контакты и клеммы.

– Пуск!

Дугин нажал на кнопку.

– Не срабатывает, – упавшим голосом сказал он.

– Вижу, не слепой. – Семёнов обернулся к Филатову: – Тестор!

Филатов засуетился в поисках прибора. Все молчали.

– Проверить аккумуляторы!

Филатов склонился над первым аккумулятором, проверил на плюс и на минус все три банки. Стрелка на шкале тестера прыгала, фиксируясь на цифре 2.

– Порядок, Сергей Николаич, шесть вольт!

– Второй аккумулятор!

На этот раз Филатов возился долго, то и дело зачищал провода, встряхивал тестер.

– Чего копаешься? – не выдержал Дугин. – Давай мне.